Трансформация речевых структур при лжи

(с) Е.А. Сиденко, 2001, 02 апреля.

Введение

Проблема лжи — одна из самых острых проблем для коммуникации. Зачастую нам очень сложно понять, лжет человек или говорит правду, и точно так же сложно лжецу сделать свою историю правдоподобной. Проблеме лжи были посвящены многие исследования, самые известные из которых принадлежат П.Экману (1996). Большинство из них затрагивали невербальные признаки обмана: жесты, мимику, манеры поведения.

В данной небольшом исследовании, проведенном под руководством В.П.Белянина, мы сделали попытку выявить некоторые речевые структуры, указывающие на обман. Мы попытались найти ответ на вопрос, какие вербальные признаки могут помочь распознать ложь. И нам кажется, это удалось.

Эксперимент

Нами был проведен следующий эксперимент. Испытуемым было предложено описать настоящую и вымышленную фотографию. Сначала испытуемые описывали видовую открытку, где было много объектов, о которых можно было рассказывать достаточно много. В частности, там был особняк с фонтанами, с фонарями во внутреннем дворике и на улице перед особняком были видны люди и машины. Затем испытуемый, глядя на пустую белую карточку такого же размера, должен был “описать” любой вымышленный вид. Его просили рассказывать о фотографии, которую он якобы видит, человеку, который не может ее увидеть (такая ситуация возможна, в частности, при разговоре по телефону).

Затем перед испытуемым ставилась задача рассказать какой-нибудь художественный фильм, который он видел, а потом несуществующий, им самим придуманный фильм. Задание было аналогичное.

Было опрошено 14 человек (8 мужчин и 6 женщин).

Результаты

Эксперимент показал, что эти два типа текстов — назовем их “правда” и “вымысел” — во многом отличаются друг от друга.

Правдивые фотографии

Когда человек описывал настоящую фотографию, он называл самые общие понятия и главные, на его взгляд, объекты.

“На переднем плане фонарь…. В старинном стиле… главное как бы.. главное на этой фотографии — изображение большого дома….”

После того как предмет был уже назван, следовало додумывание причин, назначения предмета, его происхождения:

“Вижу красивую постройку… Видимо 17 века… на фоне голубого неба, очень чистого. Рядом со зданием кустики такие ухоженные, видимо стригут их,… само здание из красного кирпича. Наверное, это раннее утро, потому что людей на улице не видно… а еще вижу деревья. Это лето, потому что листья зеленные и трава… газончик такой.”
“На переднем плане фонарь… в старинном стиле. Главное как бы, главное на этой фотографии — изображение большого дома, видимо, имеющего историческую ценность…”.
“Это улица в Нью-Йорке. Вижу две замечательные, ну просто классные машины. Вот джип стоит… нет, я такую марку не знаю, а вот там черная иномарка, Хонда, по-моему… ну что еще? А, вон человек идет… в яркой одежде… в желтой. Наверное, он и приехал на этом джипе….”.

Характерным для такого рода додумываний были вводные слова с оттенком предположения и неуверенности: видимо, наверное, потому что, я не знаю (такую марку машины), по-моему:

видимо (постройка 17 века)
видимо, это жаркий день
джип стоит, я такую марку не знаю…
человек идет, наверное, он приехал на этом джипе
это лето потому, что листья зеленные
наверное, это раннее утро, потому, что людей на улице не видно

После такого рода предположений следовало уточнение мелких деталей, попытка точно описать предмет.

“Дом с большим количеством окон, башенка на крыше… Рядом два фонтана современных, как-то портят весь вид… окружает небольшой газон… газончик с кустиками. Вижу дорожный знак с треугольником и к нему ведет песчаная дорожка… наверху.. небо голубое… домик — коричневого цвета, с трубами — их четыре”.

Вымысел

В придуманном рассказе сначала называлась конкретная ситуация, словно человек видил ее перед глазами очень чётко.

“Долина. Железнодорожный мост, внизу болотистая местность, узкой лентой река, причем река резко извивается, несколько метров и она увеличивает повороты, Она глубокая, а вдали забор и шоссе”.

Детали добавлялись потом, причем эти детали очень мелкие, известные самому испытуемому. При описании деталей испытуемые не сомневались.

“Значит, так… вот железная дорога через пустыню. Стоят деревья, — саксаул называются. Они выглядят очень сухими. Тени нет, очень жарко. Вот следы от ящерицы. Она бежала, бежала и вдруг следы обрываются. Значит, ящерица зарылась песок.”
“Вот стоянка автомобилей. Под крышей такой железной, ну знаешь такие крыши? Ну вот под такой. Стоят два автомобиля. Один — Опель, белый, Вектра, — дверь открыта, другой — старый дохлый ушастый Запорожец. Все колеса спущены. Не доедет он домой”.
“Вот домик в деревенской местности. Вокруг дома — фруктовый сад. Деревья такие ухоженные, на них растут яблоки и груши. Стоят две вишни, одна поменьше, другая уже большая. Перед самым домом — клумбы цветов, а ней растут садовые ромашки, все разноцветные, одни розовые, другие синеватые, а часть — темно фиолетовые. В центре клумбы — цветочек маленький, бархотка садовая, лепесточки бордовые, а в середине оранжевые”.

При описании вымышленной карточки, как только предмет был выбран, испытуемый уже не сомневался в выбранной теме, в силу чего в его речи не было пауз, слов-паразитов, как это было при описании настоящей карточки. Испытуемый не строил предположений по поводу объяснения сути предмета (он знал ее!), и поэтому было гораздо больше рациональной обработки: “это так, потому, что …” , а не “видимо это так … потому, что”

Иными словами, испытуемые “лгали” о том, что хорошо им известно, что они помнят точно, или с чем они сталкиваются часто.

Приведем еще примеры описания настоящих фотографий:

Скорее всего, эта фотография сделана в Европе, скорее всего в Голландии, потому, что весь антураж напоминает Европу, а не Россию
Наверное, это раннее утро, потому , что людей на улице не видно… А еще вижу деревья. Это лето, потому что листья зеленные и трава… газончик такой…
Видимо, южная какая-то страна, потому что пальмы растут…

При описании придуманной карточки вводные слова с оттенком предположения отсутствуют.

Ну вот замок в горах. Вокруг лес. Деревья огромные, старые. Замок из камней, они сырые, на нижних от сырости вырос мох. Это поздний вечер из леса выползает туман., ну как всегда, такими клубами… в замке горит одно окно , оно освещено таким неровным светом. На фоне окна, силуэт человека. Он смотрит из окна на лес и туман.
Фото прекрасного замка, белого на отвесной скале, где-нибудь середина Европы и сказочной красоты белый замок, который стоит на пике горы, а к нему ведет одна дорога. Она вот так обрывается, а внизу ущелье, оно затянуто туманом, он белый, белый, совершенно потрясающий. На горизонте горы, их склоны зеленые, а на самой высоте гор — шпиль, горный шпиль, он как бы задевает облака … А стены замка переходят в скалу, которую не видно за туманом.

Кроме того, в вымышленных текстах часто встречались референтные индексы типа: “Ну, ты знаешь, да? Ну как всегда!” Испытуемый как бы старался казаться более убедительным, напоминая, что такие ситуации встречаются сплошь и рядом.

Вот стоянка автомобилей. Под крышей такой железной, ну знаешь такие крыши? Ну вот под такой.
Домик такой желтый, чистенький, ну знаешь, такие в фильмах встречаются
Ну и футбольное поле рядом… да? Вот, и там значит ребята играют…
и стоит додик такой… панк . Ну как всегда цепочки на косухе, штаны дранные

Отметим как любопытный факт, что в вымышленных текстах вместо местоимений какой-то и где-то употреблялиськакой-нибудь и где-нибудь.

где-нибудь середина Европы
ну и какой-нибудь еще панк стоит у своего мотороллера

В вымышленных текстах, было замечено больше передвижения, тогда как настоящая картинка была статична.

Вот следы от ящерицы. Она бежала, бежала и вдруг следы обрываются. Значит, ящерица зарылась в песок.
старый дохлый ушастый Запорожец. Все колеса спущены. Не доедет он домой.
Из леса выползает туман, ну как всегда такими клубами… в замке горит одно окно, оно освещено таким неровным светом.
комнатка, лавочка, тропинка спускается, а если по ней пройти , так качели стоят…
сказочной красоты белый замок, который стоит на пике горы, а к нему ведет одна дорога. Она вот так обрывается, а внизу ущелье, оно затянуто туманом.
причем река резко извивается, несколько метров — и она увеличивает повороты, она глубокая.
развалины Бастилии, Франция, соответственно, там идет перестрелка…
виден красный развевающийся флаг, люди бегут и кричат “Ура” по-французски

В вымышленных текстах практически не было слов относящихся к зрительному каналу, тогда как в описании настоящей фотографии слова Я вижу, вид, видимоповторялись очень часто.

Я вижу море, скалы…
Вижу морской пейзаж…
Вид очень радует глаз…
Очень приятный вид
Вижу красивую постройку… видимо 17 век

Эксперимент с описанием фильмов

При сопоставлении пересказов настоящих и вымышленных фильмов результаты оказались схожими с ситуацией с фотографиями.

Так, при описании фильмов, который испытуемый действительно видел, было много местоимений какой-то, где-то, то-то. А при описании фильмов вымышленных -какой-нибудь, где-нибудь, что-нибудь.

Вот что было при описании «правды»:

они попадают на такую планету, где что-то происходит непонятное
ну и где-то на юге они знакомятся
и это все где-то в провинции происходит
к ней подошел какой-то парень.
ну и они ответили что-то, вроде “не знаем мы”

При пересказе вымышленного фильма местоимения становятся неопределенными:

“ из какого-нибудь дальнего юга приехали”
“что-нибудь там еще такое, похожее, типа этой скульптуры”
“Ну и все закончилось хорошо. Она так и жила с ним счастливо в какой-нибудь деревне”
“и муж уже не мог пойти на, ну, какие-нибудь презентации там…”
“ и лечилась в какой-нибудь наркологической клинике”
“фильм о какой-нибудь волшебной стране”
“жила девушка в провинциальном городе, на Волге где-нибудь там”

Следовательно, слова видимо, это так, потому что, наверное, может быть — свидетельствуют об искренности говорящего, а это так, потому что — о его неискренности.

Пересказ настоящего фильма:

ну, и наверное, чувства у него остались какие-то человеческие…
может тоже в магазин шел, не знаю”
и, видимо, отомстить ему решил. Крыша у него, что ли, съехала?

Пересказ вымышленного фильма:

“и все стало по-прежнему, потому что они были настоящими друзьями”
“а она решилась уехать, потому что сын был взрослый, короче …вот, ну, в ее помощи уже не нуждался”.

Ситуация вымышленного фильма была близка испытуемым. Они “рассказывали” фильмы на основе случаев из детства, по сценариям собственных рассказов, которые они писали когда-то, опираясь на настоящие, часто волнующие их ситуации.

В вымышленных фильмах также часто повторялись референтные индексы.

Ну ты знаешь
ну как всегда
…да?
“девушка жила в средней семье, да?”
“она выходит замуж, да?”
“ну как всегда, дурацкое какое-нибудь знакомство у них…”
“и этот дружок оказался из этих, ну знаешь, мафиозных разных…”

При пересказе настоящего фильма нами были отмечены некоторые нарушения повествования, которые проявлялись в возврате к предыдущей ситуации, о которой человек забыл рассказать.

а… пред этим в этом районе объявилась банда наркоманов, и вот теперь этого учителя объявили, что он с ними заодно
Да! Еще перед эти Клэрис у него выведала, что в каком-то гараже находятся улики по этому делу. Вот так она и нашла эту башку заспиртованную, и пришла, значит, спросить..
“ а еще до этого, к этому изобретателю пришел управдом и ругался, что из-за его машины свет все время отключается. И теперь управдом оказался копия Ивана Грозного…”

Существенно также и то, что при пересказе настоящего фильма испытуемые часто переходили на диалог персонажей, а в вымышленном фильме повествование диалогам не прерывалось.

В настоящих фильмах было больше чувственного и визуального: человек легко вспоминал саму ситуацию фильма, “видел” какой-то эпизод.

фильм начинается.. ну, там всадники на фоне красного солнца
и вот он, значит, отвернулся так, как будто ее не видит, а сам смотрит в окно…
он замечает на набережной женщину. Она идет со шпицем, она не особенно красивая, но приятная…

Нередко испытуемые при рассказе реальных фильмов переживали за героев.

видимо, была в ней какая-то трогательная естественность
и совершенно ужасно она расстроилась, скривилась так вся, чуть не заревела…
в общем, врезал так, что мало не показалось.
а он уже, я так поняла, “под кайфом” был, и у него был такой взгляд…меня даже дрожь берет
и она как услышала, вся прямо задрожала…
так жалко их в конце…
и тут веселый такой момент, мне так понравилось…
ну он ее ударил, значит, чтоб в себя пришла
а он смешной такой, забавный…просто прелесть щенок! Пушистенький, красивый

В вымышленных фильмах такого не было.

1. Итак, в вымышленной ситуации человек описывает то, что ему хорошо известно, с чем он часто сталкивается в жизни, такую ситуацию, которую он видел, при описании которой трудно ошибиться. За счет этого повествование получается “гладким”, возвраты к предыдущим фактам, о которых забыли рассказать, отсутствуют.
2. Из-за того, что вымышленная ситуация известна испытуемому очень хорошо, детали при описании очень мелкие и специфические, часто известные только самому рассказчику.
3. При описании вымышленной ситуации нет вводных слов с оттенком предположения и неуверенности, потому что описываемая ситуация испытуемому известна. Наоборот, в вымышленных текстах гораздо больше элементов, связанных с логической обработкой информации : “это так, потому что”, в отличие от правдивых текстов, где преобладают “возможно, это так , потому что”
4. Референтные индексы типа “ну, ты знаешь, это как всегда” в вымышленных текстах встречались очень часто. В правдивых текстах их практически не было.
5. Неопределенные местоимения какой-нибудь, где-нибудь встречались только в вымышленных текстах, а в правдивых — только какой-то , где-то.
6. В правдивых текстах было больше чувственного и визуального: в эксперименте с с описанием реальных фотографий были слова, относящиеся к визуальному каналу (“вид” , я вижу) , в описаниях настоящих фильмов часто использовались слова кинестетического канала (ударил, задрожал).
7. При описании вымышленной ситуации больше динамики, чем при описании реальной ситуации.

Заключение

Сделанные наблюдения показывают, что при корректно поставленном психолингвистическом эксперименте характеристики истинного и ложного высказывания могут быть легко выявлены. Полученные выводы наглядно показывают факт существования ряда различий между истинным и ложным высказыванием. Тем самым, если слушающий не будет “сам обманываться рад”, то ложное высказывание может быть опознано им с достаточной степень лёгкости. И наоборот.

Литература:

Ekman Paul, Why don’t we catch liars? // Social research, vol. 63, no. 3 (fall 1996), перевод на русск. — Экман Пол. Почему мы не ловим лжецов? // Социальные исследования, Том 63, №3 осень 1996, cм. CD “Психолингвистика 2000”, а также в Интернете

Верстка данной статьи была реализована при поддержке Совета по международным исследованиям и обменам (АЙРЕКС) из средств, предоставленных Корпорацией Карнеги — Нью-Йорк.