Стресс эмиграции

Эмиграция — это стресс. Однако то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Проблема в том, чтобы понять свою силу, вспомнить всё хорошеее и продолжать двигаться вперед.

Ключевые слова: эмиграция; стресс; культурные различия; язык.

Причин для эмиграции из стран бывшего СССР много. Но, приняв решение эмигрировать, не все представляют себе, насколько это психологически сложный процесс. Попробуем разобраться в том, что испытывает эмигрант, который уехал из России (или страны бывшего СССР) в Канаду, где я сейчас нахожусь.

Потеря родственников

Это одна из самых болезнен ных потерь. Многие оставляют на родине родителей, некоторые даже детей. Дяди, тёти, братья, сваты, крёстные и близкие друзья оставются там, где жили. «Вагончик тронется, вокзал останется».

Времена, когда можно было зайди в гости без звонка, прошли и в России. Но там была возможность просто по- встречаться и обсудить абсурдность политики, глупость телевидения или нападение на инкассаторов. Были общие проблемы, которые «решались» в кухонных разговорах. Теперь звонок родственникам можно делать только с учётом другой временной зоны, и разговора толком не получается.

Эмигрантов в России не очень любят, им завидуют, их не всегда понимают. Родственные связи при эмиграции рвутся. Попытка привезти родственников в Канаду нередко оказывается неуспешной. Во-первых, процесс этот долгий (может занимать до пяти лет), во-вторых, «старое дерево пересаживать опасно». Пожилые родители скучают по привычному образу жизни, по родной речи и порой возвращаются на Родину, чтобы… умереть там. Вот как мне говорила мать одной клиентки, которая привела мне её на приём, чтобы я убедил остаться в Канаде: «Обо мне там позаботятся… Будут на кладбище ходить». Моей клиентке пришлось отпустить её, они уехала домой и вскоре умерла.

Смена климата

На этом фоне смена климата не кажется ужасной потерей, тем более, что климат, допустим, в Монреале и в Москве очень похож. Почти те же берёзы (только кора темнее), почти те же клёны (только кора светлее), только дождливых дней тут меньше. Так что климат изменился, но это не очень мешает. Как поётся в песне А. Городницкого (1963), «над Канадой небо синее». Тем более, что заботы о природе в Канаде, допустим, по сравнению с Россией, значительно больше и многие эмигранты с удовольствием путешествуют по новой Родине, или как говорят тут, по «стране выбора».

Новый язык. А вот то, что в Канаде говорят на «ино- странном» языке — это действительно проблема. Новый язык — это и новые звуки, и новые слова, и новая интонация, и новые выражения, новые значения и новые образы сознания. Даже тем, кто учил английский непросто перевести с русского самые простые слова типа «шпаклёвка», «открывашка», «отличник». Дождь тут «тяжёлый», квартира — апартаменты, город — это Metro. Это сбивает с толку, добавляя к изучению грамматики бремя изучения культуры. А она тут тоже другая.

Культурные различия

Культурные различия вносят огромный вклад в шок, которые испытывают эмигранты. Культура — это набор ценностей, верований, знаний, искусства, морали, законов и представлений, которые существуют в данном обществе.

В России, а тем более в Советском Союзе была так называемая «высокая культура населения». Все умели читать, писать, ходили в театры, читали умные книги.

В Канаде же много лет назад одна канадка сказала мне с некоторым вызовом: «Я Шекспира не читала». Я тогда только приехал в Канаду, и думал, что тут говорят на языке Вильяма Шекспира. Я заблуждался. Этого британского писателя проходят в школе, но чаще в адаптированном виде. Культура в Канаде совсем другая. Но не все помнят школьную програму и не видят в этом ничего плохого.

Некоторые русские канадцы с презрением в голосе рассказывали мне о том, как канадцы (которых они иногда называли «канадолами») приходят в футболках даже на свадьбу, в театре проходят на своё место спиной к сидящим, не угощают «нормальной» едой в гостях, и даже не сажают гостей за стол.

Различия в культурах разительны и пугают. Особенно на первых порах. Потом даже люди с «хорошим» советским образованием начинают понимать, что их образование тут «не котируется» и, скрипя зубами, переучиваются. Тут приходится много осваивать заново. И если возраст уже не молодой, это очень не просто.

Финансовые ограничения

Почти все эмигранты сталкиватся с финансовыми ограничениями. Особенно поначалу. Привезённые с собой деньги имеют свойство кончаться, работу никто не «предлагает», кредитные компании так и норовят нажиться на наивных людях, которые верят в пластиковые карточки как платёжное средство.

Порой ко мне приходят семьи на грани банкротства, потому что один из членов семьи набирает кредитов или покупает что-то очень дорогое. Умение не «сорить» деньгими, умение вести семейный бюджет приходит не сразу. Особенно, если этому никто не учил.

Жилищные проблемы

Жильё в эмиграции это тоже проблема. Мало того, что надо уехать из места, где родился, женился, жил, но и переехать, бросив всю обстановку, так ещё оказаться порой в более плохих условиях, нежели на Родине. Например, в здании, где жарят селёдку, на балкон кидают крышки от пивных бутылок, в лифте читают Коран или Тору и по корридорам катаются темнокожие дети на велосипедах. Оказаться на начальном уровне финансовой и как бы социальной лестницы очень тяжело.

Конечно, потом ситуация меняется, преуспевшие люди покупают свои собственные дома, но прохождение через трудности не остаётся незамеченным. Некоторые клиенты в периоды депрессии вспоминают первые годы и говорят, что напряжение сказалось на их состоянии спустя, допустим, 10 лет.

Потеря статуса

Это ещё один очень тяжёлый удар по самооценке. В Торонто есть такая шутка

«Если прихватило сердце, то где лучше всего оказаться в этот момент?».

Ответ: «В такси».

— «Почему?»

— «Потому что шансы, что водитель такси окажется индийским врачём, очень велики».

Еще шутка: PhD (кандидат наук) расшифровывается в шутку как Pizza Delivery (развозчик пиццы).

Приравнять своё образование к местному и занять положение, которое было до отъезда, удаётся не многим, скорее даже единицам. Сам процесс верификции документов, сертификации и регистрации для тех же самых профессий, что и дома, может в Канаде занять несколько лет. Поэтому многие врачи или инженеры становятся лаборантами и строителями. Не у всех хватает сил и знаний языка, чтобы получить новый статус. То, что в России было профессией, оказывается в Канаде регулируемой профессией, требующей дополнительных экзаменов и знаний. И понять сам «маршрут» к работе порой новоприбывшим бывает не просто.

Замена собственного имени в эмиграции

Имя даётся ребёнку в детстве родителями или крёстными. Оно заимствуется от предков, родственников, от святых или потому, что оно модное. Ребёнка никто не спрашивает, хочет ли он/а, чтобы его/её так называли. И мы не вольны поменять своё имя. В советскую эпоху даже ходил слух о том, что теми, кто меняет имя, интересуется КГБ. Говорили: поменял имя — потом поменяет страну. То есть, предаст Родину.

В разных гадальных книгах об имени человека сказано много несусветного. Например, про Сергея (от лат. — высокочтимый) говорится: «У него есть внутренняя жилка, уравновешивающая твердость и мягкость характера». Или вот, что говорится в отношении Ирины: «Даже если муж будет способен обеспечить Ирину и детей сверх всякой меры, все равно её самостоятельность найдет себе какой-нибудь выход, иначе она просто зачахнет». С логической и психологической точки зрения это несуразица.

В то же время, психологи заметили, что если у девочки необычное имя (Анжелика, Анастасия, Виктория), то она больше будет склонна к не очень стандартному поведению, больше будет манерности и меньше естественности. Психологи также обнаружили, что если фамилия человека начинается на первые буквы алфавита, то он скорее достигнет успеха. Может быть, это связано с тем, что его имя будет занимать первые строчки в списках класса, а может быть с чем-нибудь ещё. Тут не очень понятно.

В любом случае, при отъезде с Родины имя приходится менять уже не по собственному желанию, а в соответствии с тем, как оно записано в загранпаспорте. Была Ирина, стала Irene, была Дженни — стала труднопроизносимое Dzhenni. А бывает и так, что Валерий становится сначала Valeri, а потом Valery. То есть два написания — одно с «i» на конце, другое на конце с «y». Есть люди, у которых по 3 разных написания фамилии. На французский манер, на английский, и ещё как-то по-другому. Якобы компьютер так «выдаёт».

Имя человека является ещё одним осложнением в процессе эмиграции и адаптации к новой жизни. Имя, которое звучит нормально в одной культуре и на одном языке, может быть очень странным для представителей другой культуры и другого языка.

Валера — в англоязычной культуре это женское имя. Александром человек себя назвать может, а вот Сашей — нет. Саша — тоже женское имя (так зовут, к примеру, одну из дочек Барака Обамы). Сергей вообще звучит не очень прилично. Второй слог имени содержит в себе слово «гей», которая не всегда отражает сексуальную ориентацию носителя имени. Не повезло эмигрироравшим в англоязычную культуру Настям, nasty по-английски значит «противный». Многие Сергеи становятся в Канаде Сержами. Длинные имена типа Вениамин, Вячеслав, Александр обычно усекаются до Вэн, Слава, Алекс. Владимир может стать Вольдемаром или Владом, Семён — Саймоном, и так далее. Англицируются и Евгении (они тут Юджины), Николай становится Ником, Юля становится Джулией. А отчество в эмиграции тоже утрачивается. Впрочем, как и в России.

Говорить о важности имени человека не приходится. Мы слышали своё имя тысячи раз, мы откликаемся на него, мы реагируем на имя всем телом, мы не можем представить себя без имени. А в эмиграции мы вынуждены привыкать к другому имени, к другой идентичности. У многих китайцев вообще два имени — одно китайское, другое — европейское.
Исследования показывают, что если у иммигранта в Канаду имя «Jill Wilson» или «John Martin», то шансов быть вызванным на интервью у них на 40 процентов больше, чем у тех, у кого имя «Sana Khan» или «Lei Li». И это при том, что у них будет одинаковое резюме. Дискриминация? Конечно. В России это может проявиться по отношению к Гюльсаре и к Махмуду. Человеческую природу менять трудно. Люди чураются незнакомого и непривычного. Несмотря на провозглашённую (в Канаде, а не в России) толерантность.

Мне как психотерапевту не раз приходилось сталкиваться с недовольством своим именем в среде эмигрантов из бывшего СССР. Однако, на фоне многочисленных сложностей самой эмиграции это кажется лишь небольшим неудобством. Которое преодолевается либо модификацией имени, либо путём его изменения.

* * *

Не хотелось бы заканчивать свою заметку на грустной ноте, но ещё раз повторю: эмиграция — это стресс. Однако, как гласит англоязычная пословица, — то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Проблема в том, чтобы понять свою силу, вспомнить всё хорошеее и продолжать двигаться. Вперёд, … к новым трудностям. И к новым победам. Иначе зачем всё это было затевать?

Из опыта практической работы ISSN 2368-142X (print), ISSN 2368-1438 (online)
Теория и практика психотерапии 2014, №2 (2). Стр. 86—88